— Знаю. Упрямые да своевольные, — буркнула Бетти, направляясь вслед за Силван к комнате Ранда. — Как хотите, заботит вас ваше доброе имя или нет, а я лучше побуду неподалеку, чтобы оно поцелее было.

Джаспер открыл дверь и пригнулся. Видимо, Ранд имел обыкновение швырять чем ни попадя в любого, кто дерзал сунуть нос в его берлогу.

Но на сей раз ничего подобного не произошло, и Джаспер крикнул:

— Я привел ее, хозяин!

— Пусть войдет.

Голос Ранда звучал как-то хрипловато, словно он плакал.

Но когда Силван переступила порог, ей стало ясно, что она поспешила с выводами. Не было, наверно, на свете той силы, что способна выжать слезу из лорда Ранда.

Он полулежал или, точнее, сидел в своей кровати, опершись на подушки и хмуро разглядывал ладонь. Надето на нем было куда больше, чем сегодня днем — плечи, руки и грудь закрывала белая ночная сорочка.

— Джаспер вам сказал?

— Что у вас заноза? — спросила она бесстрастно. — Да.

— Я и не думал, что вы в самом деле придете.

— А как иначе? Я же ваша сиделка. И по первому зову являться должна. Лучше бегом.

Его голубые глаза светились отраженным светом свечей, смоляные волосы были взлохмачены, она заметила, как блеснули его зубы в ухмылке.

— Не верится что-то.

Силван только пожала плечами и, подойдя поближе, приказала:

— Показывайте, что там у вас.

Ранд с готовностью представил свою руку в ее полное распоряжение, а сам откинулся на подушки и даже глаза прикрыл. Силван принялась рассматривать его ладонь. Пальцы были длинные и сильные, но не изнеженные, да и вообще мозолей на руке хватало. Кожу испещряли извилистые линии — какие-то были даны самой природой, другие были шрамами заживших ран. Кроваво-красные пятнышки — следы вытащенных заноз — , бросались в глаза. А вот И то, ради чего он ее вызвал. Огромная, черная щепка глубоко вошла в кожу подушечки указательного пальца. Должно быть, ему было очень больно. А если занозу вовремя не вытащить, то, чего доброго, может случиться и заражение крови.

Так что у Ранда были резоны потребовать сиделку.

И все же ей не верилось, что только из-за этого он ее позвал.

— Пинцет, иголка, что-нибудь дезинфицирующее? — спросила Силван.

— Вот, мисс. — Джаспер подал ей инструменты и темную бутылку, запечатанную пробкой.

Теперь вся трудность состояла в том, чтобы одновременно держать его руку и освободить свои собственные, иначе она не сможет орудовать пинцетом. На весу рука будет дрожать, а в перине попросту утонет. Но что…

— Садитесь на кровать, — посоветовал Ранд, — и тогда вы сможете положить мою ладонь себе на колени.

— Лорд Ранд! — ужаснулась Бетти.

— Бетти, прочь отсюда, — скомандовал Ранд.

— Никуда я не пойду, сэр, — Бетти уперлась кулаками в бока. — Это не прилично. Мисс Силван нужен провожатый, потому что ночь на дворе.

— Тут Джаспер.

Бетти оставалась непреклонной.

— А Силван не боится. Или все-таки вы боитесь?

Силван поглядела на Ранда и заметила в глазах его вызов. Обращенный лично к ней.

— Нет, я вас не боюсь.

— Давай отсюда, Бетти. И поживей, пожалуйста. — Ранд указал на дверь, но Бетти и не пошевелилась, упрямая и неподдающаяся и, к удивлению Силван, Ранд пошел на попятную:

— Ладно, Бетти, сторожи сколько хочешь, только ради Бога принеси мне сначала пару ломтиков мяса и печенья какого-нибудь. Я не обедал и есть хочу.

Бетти подозрительно глянула на него, но ничего не ответила.

— В самом деле, Бетти, вы можете идти, — сказала Силван. — Если мои пациент попробует что-нибудь вытворять, я сдачи дам.

Ранд смерил Силван с головы до пят.

— Ох, как я испугался!

— Лучше бы вам вести себя поосторожней, лорд Ранд, а то, в случае чего, я все равно все узнаю. И вам не поздоровится. — Произнеся эти поразительные в устах экономки слова, Бетти повернулась к Джасперу:

— Ты присматривай за ними. — И после этого ушла.

Ранд глядел, как Бетти неторопливо выплывает из комнаты.

— Да задумай я в самом деле что-нибудь, Я бы уж нашел способ от тебя избавиться, — сердито проворчал он. Потом обратился к Силван:

— А вы садитесь-ка на постель да займитесь тем, ради чего пришли.

То, что экономка позволяла себе не выказывать особенного почтения к ее подопечному, укрепило в Силван уверенность в себе и даже некоторое превосходство. Как бы то ни было, раз уж Бетти может так разговаривать с Рандом и ей это сходит с рук, то она-то, во всяком случае, сумеет укротить его. А раз так, что уж такого страшного, если она ненадолго присядет к нему на кровать? Человек в параличе, а она — его сиделка. Совершенно спокойно она забралась на его высокую перину.

— Мисс Силван!

Джаспера, судя по голосу, такое поведение коробило даже сильнее, чем Бетти, но парочка на постели не обратила никакого внимания на предостерегающий голос. Силван села, поджав под себя ноги, лицом к подушке, постаравшись так задернуться в свою юбку, чтобы из-под нее не выглядывало ничего мало-мальски соблазнительного, — просто необходимая мера предосторожности, вот и все.

Рука Ранда покоилась поверх простыни там, где она ее пристроила, и казалась такой безжизненной, что можно было подумать, у него не ноги, а руки отнялись. Но стоило Силван взяться за эту ладонь, как ока ощутила заряд энергии, которая, казалось, рвется наружу из этой плоти. Не приходилось ей прикасаться к человеку, до того живому, что все в нем будто звенело, как натянутая струна. Словно бы Ранд был источником жизни, питающим этот мир — и, значит, если Ранд умрет, то и миру придет конец.

Какая только чушь не придет на ум, подумала Силван и решила, что это все от усталости.

Она осторожно проткнула кожу иголкой, стараясь подцепить кончик занозы.

— Будет больно.

— Знаю.

Силван поразилась какой-то странной интонации его голоса: казалось, что ему чуть ли не доставляет удовольствие испытывать боль. Она вонзала иглу все глубже и глубже под кожу, но Ранд все терпел, и стоицизм не изменил ему даже тогда, когда она полила всю рану остро пахнущей жидкостью из темной бутылочки, чтобы не было нагноения.

Может, он решил, что лучше уж боль чувствовать, чем вообще ничего? Может, радовался, что хотя бы руки у него еще чувствительность не потеряли?

— Ну, вот и все. — Силван завинтила крышку от бутылки. — Больше ничего не беспокоит?

— Нет.

Она начала спускаться с высокой кровати, но он ухватил ее за плечо здоровой рукой.

— Постойте.